Я кричу в отчаянии, а он не прекращает: история Олеси, которая на протяжении всего детства испытывала насилие от отчима
— Он попросил меня заняться с ним мастурбацией. Мне тогда было всего 13 лет. Я ответила ему, что не могу это делать. Страх и ужас охватили меня. Я пошла на то, чтобы попросить его сделать это с завязанными глазами и в резиновых перчатках, так как не могла прикоснуться к нему. Именно тогда мне сломали психику, — вспоминает Олеся один из самых тяжелых моментов своего детства.
Олеся, живущая в Тюмени и имеющая сейчас 27 лет, уже подала иск против своего бывшего отчима. Она утверждает, что в период своего детства он подвергал ее сексуальному насилию на протяжении нескольких лет. Девушка решилась открыто рассказать свою историю, поскольку боится, что влиятельные родственники ее отчима могут вмешаться в ход судебного разбирательства, что вызвало у нее дополнительный страх и стресс.
Поиск справедливости
Сигналом обратиться к следственным органам стало исчезновение восьмилетней школьницы Насти Муравьевой. Эта шокирующая история была широко освещена в городских новостных порталах. В августе 2021 года Олеся узнала о приезде московских следователей в Тюмень — они прибыли, чтобы помочь в поисках ребенка. Олеся была уверена, что девочку мог похитить педофил, и ее подозрение сразу же упало на отчима, с которым она жила в детстве. Хотя следователи не нашли доказательства причастности этого мужчины к исчезновениям детей в регионе, слова Олеси послужили основанием для возбуждения уголовного дела.
Следственные органы отнеслись к ее свидетельству серьезно, учитывая, что она делилась своими воспоминаниями о том, какой ужас она переживала с шести лет. По прошествии времени Олеся продолжает видеть ночные кошмары, в которых ее отчим снова входит в ее детскую, и она чувствует полное безнадежное беспомощность — никто из взрослых, включая ее собственную мать, не может ее защитить. Только после работы с психологом ей стало легче говорить о том, как ее подвергали сексуальному насилию на протяжении всего детства.
К психотерапевту Олесю направили в процессе расследования. Вернуться в прошлое и вспомнить все произошло ей было крайне тяжело, но это было необходимо для того, чтобы привлечь ответственного человека к суду, если ее слова удастся подтвердить.
Олеся детально рассказала о своих переживаниях — для того чтобы понять, что же происходит за дверью ее детской комнаты, необходимо вернуться к тем годам, разрушившим ее детство.
Появление Сергея
Сергей, отчим Олеси, появился в их семье в 1999 году. На момент их знакомства ему было 28 лет (практически столько же, сколько Олесе сейчас), а девочка только что отметила свой шестой день рождения. По словам Олеси, ее мать была единственным кормильцем в семье, так как Сергей почти постоянно не имел работы. Неудачно сложившаяся атмосфера в доме, а также странные поступки Сергея в отношении девочки в детстве проходили мимо ее внимания — она просто была ребенком и не могла адекватно оценить происходящее. Вот один из эпизодов, который она запомнила:
— Мама уехала в командировку, а он в тот же вечер заявил, что нужно помыться. Повел меня в ванную, раздел и начал мыть, — рассказывает Олеся, вспоминая тот ужасный момент.
Когда ее мать вернулась и узнала об этом инциденте, она жестоко отругала Олесю за то, что та разрешила взрослому мужчине мыть себя. Но это было лишь началом. Пока матери не было дома, Сергей продолжал играть с Олесей, и во время этих игр он прикладывал ее лицо к своей паховой области и требовал, чтобы она потрогала что-то твердое в его кармане.
Когда Олесе исполнилось восемь лет, Сергей стал требовать от девочки раздева…ться перед ним и вставать на четвереньки. Он утверждал, что это альтернатива наказания со стороны матери.
— Моя мать наказывала меня очень строго за любые провинности и за оценки ниже четверки. Сергей предложил мне выход: если он будет гладить меня легонько по попе; тогда мама не будет злиться. Мне всего восемь. Естественно, я не хотела, чтобы меня били. В тот момент в моей голове просто не формировалось осознание того, что он делает.
Олеся жила в постоянном страхе перед матерью. Она четко запомнила один эпизод, когда в квартире пропали деньги, сумма которых была значительной корнись в контексте квартиры. Сергей заявил, что это Олесина вина: по его мнению, их украла падчерица. Мама, поверив ему, жестоко наказала дочь, избив ее трубой от пылесоса. Олеся считает, что отчим умело использовал страх своей падчерицы перед матерью, чтобы манипулировать ею и удовлетворять свои сексуальные потребности.
Отношения с отчимом
Сергей на протяжении нескольких лет порой жестоко обращался с падчерицей. В 2004 году семья переехала в частный дом под Тюменью. Год, по словам Олеси, прошел без особых инцидентов — в этот период к ним временно жил брат матери. Но после отъезда последнего отчим вновь вспомнил о падчерице.
— Весной 2006 года я взяла наушники без спроса. Он решил меня наказать и приказал снять штаны. Мне 13 лет, и у меня уже проявляются признаки полового созревания. Тогда он сказал: «Теперь уже можно наказывать по-другому».
Увидев, что Олесе исполнилось 13 лет, Сергей начинает выставлять новые требования, включая просьбы о том, чтобы она займалась с ним мастурбацией, а также испытывала на себе оральный и анальный секс. Несмотря на то что Олесе уже было тринадцать лет, она абсолютно понимала, что ее насилуют, но не знала, к кому обратиться за помощью.
— В тот период я боялась как его, так и маму. Я пребывала в полном неведении о своих действиях. Каждое его прикосновение вызывало во мне невыносимый страх. Я словно плакала в отчаянии: «Я не могу противостоять ему», — добавляет Олеся. — Он никогда не показывал свои эмоции. В 14 лет он прямо говорил мне: «Я взрослый, мне поверят, а ты, если расскажешь, никому не будешь интересна. Я могу угрожать тебе отправкой в психиатрическую больницу».
Матери Олеси приходилось много работать, и поэтому главным лицом в его воспитании становился отчим. Она отмечает, что несмотря на свои годы, Сергей вел себя с ней совершенно иначе, не как с ребенком, а как с равной. Когда мать была рядом, он не обращал на Олесю внимания, а даже оскорблял ее, проявляя явное пренебрежение. Но как только мать уходила надолго, он будто сбрасывал маску и становился агрессором.
— Мы часто беседовали. Играли в шахматы и карты. Он говорил мне, что моя мать его не возбуждает. И только когда он завершит свое взаимодействие со мной, сможет заняться ей. Я понимала, что если он не имеет отношения к матери, то он может сорваться на меня. Это замкнутый круг, из которого мне не удавалось выбраться.
Обвинения и недоверие
После того, как рассказ Олеси стал известен, на нее посыпались обвинения — некоторые винили ее в смерти отчима. Многие пытались уличить ее во лжи, утверждая, что она выдумала насилие. Большинство знакомых Сергея настаивали, что он не мог совершить подобное. Мы приведем некоторые комментарии горожан, чтобы проиллюстрировать, с каким недоверием она столкнулась.
«Я не верю, что он мог это сделать. Никто не верит. Я его хорошо знала. Он был хорошим человеком. Девочка все придумала и нагло лжет», — прокомментировала Наталья, знакомая Андрея.
«А какие у вас есть доказательства, что он с ней это сделал? То, что она в свои 16 лет не совсем девочка? В наше время таких девочек и не найдешь, если только не искать где-то в тайге», — добавил Георгий С., местный житель.
«Я всегда была против педофилов, но здесь что-то не чисто. Кажется, что малолетки сами натворили дел», — считает Гузель И., жительница города.
В процессе проверки всех обстоятельств Олесе была назначена экспертиза, которая подтвердила наличие биоматериалов Сергея в ее веществе. Для любого юриста это — серьезный сигнал: сексуальные контакты имели место. Олеся готова пройти детектор лжи, лишь бы ее перестали выставлять виноватой в гибели ее отчима. Девушка находится в состоянии глубокого подавленного настроения, полагая, что ей следовало бы молчать о насилии.
«Я ошибка, что обратилась в полицию. Теперь я никому не могу доверять. Лучше бы я терпела, тогда он был бы жив. Моя семья так страдает… Я корю себя за это и надеюсь, что это хоть как-то смягчит вину перед родными», — говорит Екатерина Г., жертва.
Тот факт, что правда находится на стороне Олеси, не приносит ей успокоения. У Олеси появились адвокаты, которые пытаются поддержать девушку, но она все равно уверена, что не следовало обращаться за помощью к полиции.
«Я бы не разрушила жизнь своей мамы и всей семьи. Мне оставалось всего два года, и я могла бы покинуть этот ад», — размышляет Екатерина Г., жертва.
Непонимание и недоверие в отношениях
Олеся прекрасно понимает, почему ей не верят. Ей сложно вписываться в стереотип жертвы насилия. Случай Олеси только подтверждает, что многие считают, будто жертва должна выглядеть подавленной и замкнутой. Если же человек продолжает вести нормальную жизнь, это зачастую воспринимается как знак того, что насилия вовсе не было. По словам Олеси, она сохраняла свои переживания в тайне, никогда не делилась ни с кем своими горестями, стараясь скрыть происходящее. Никто из ее близких — ни мать, ни парень, ни учебный персонал — не могли заподозрить о том, что творилось на самом деле.
«Самое ужасное, что мой парень не верит мне. Он обвинил меня в том, что я могу быть заразной, и даже высказал предположение о том, что могла забеременеть от отчима. Он задавал вопросы, почему я молчала раньше. Но теперь мне все равно — я не ждала помощи», — делится Екатерина Г., жертва.
Екатерина четко помнит разговор со своим молодым человеком. Он не просто принял это явно агрессивно, но и ударил по болезненной теме.
«Мы общались. Он сказал, что ему трудно это воспринять. Он чувствует себя преданным, потому что у него возникла идея, что я изменяла ему с отчимом. Но это произошло не по моей воле. Его ответ был прост: «Ты должна была сказать все это раньше». — делится Екатерина Г., жертва.
Страх утраты справедливости
Одним из важных аспектов данной истории является то, что Олеся обратилась в правоохранительные органы спустя много лет после случившегося. Она опасается, что срок давности уголовной ответственности истечет — он истекает в ноябре 2023 года. Даже если будет подтверждена вина Сергея, истечение срока давности может позволить ему избежать наказания.
Преподаватель криминалистики и кандидат юридических наук Инна Фомина утверждает, что чем больше проходит времени с момента совершения такого серьезного преступления, тем сложнее будет в суде доказать вину обвиняемого.
— Обычно нет никаких доказательств, кроме показаний пострадавшей — говорит Фомина. — Кроме того, может возникнуть вопрос, почему жертва обратилась к правоохранительным органам именно сейчас, а не сразу после достижения 18 лет или когда настала безопасность. Любые сомнения — даже в правдивости обвинения — трактуются в пользу обвиняемого.»
Что касается срока давности, Фомина допускает, что следствие не довело бы дело до суда, если бы у обвиняемого был шанс избежать ответственности, поскольку он использовал его.
— Поскольку предполагаемое преступление было совершено более 15 лет назад, в суде будут использоваться только свидетельские показания: слово против слова. Поэтому будет важно уделить внимание материалам, характеризующим как потерпевшую, так и обвиняемого, чтобы обеспечить оценку их личностей и склонности к лжи. В отношении объективных данных, то трасологические или судебно-медицинские экспертизы уже неактуальны. Доказать, что преступление действительно произошло в таких обстоятельствах, будет довольно сложно. Уголовно-процессуальный кодекс содержит перечень обстоятельств, которые должны быть доказаны, и методы их доказывания. Слово против слова, как правило, недостаточно для судебного процесса, в случаях, когда правонарушения происходили давным-давно. Необходимы другие объективные данные. Свидетельские показания представляют собой лишь субъективную сторону дела, и необходима объективная по отношению к фактам. Учитывая, что дело все же дошло до суда, предполагаю, что у стороны обвинения идут достаточные данные, которые в данный момент не раскрыты, возможно, есть фотографии, видео или другие источники», — заявила Инна Фомина.
Трасология — это криминалистическое учение о следах, которое является одним из центральных разделов криминалистической техники.
Глубокие травмы
Хотя уголовное дело имеет срок давности, у психоэмоциональной травмы срок давности отсутствует. Олеся признает, что на протяжении всей своей жизни внутренние переживания напоминают ей о том, что случилось в детстве.
Ведущий психолог регионального социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних «Семья», Наталья Филимонцева, приводит много примеров о помощи жертвам насилия, включая сексуальное. Она считает, что психологически травма может оставаться на руках жертвы всю ее жизнь. Мы пообщались с Натальей Филимонцевой и она объяснила, что происходит с людьми, которые испытывают подобные ситуации в своем детстве.
— Почему люди, пережившие такой ужасный опыт, обращаются в правоохранительные органы только после того, как становятся свидетелями похожих событий, происходящих с другими?
— Причин может быть множество. Когда мы наблюдаем, как происходит насилие над другим человеком, наша собственная боль усиливается, и она становится немыслимой. В этот момент человек может попробовать различные способы, чтобы пережить эту боль. Способствуя оздоровлению другого, мы одновременно лечим себя.
— Много времени прошло, но жертва насилия внутри своей душевной структуре по-прежнему находит себя в той пытке, что мучила её в детстве. Как вы помогаете им? Что происходит на той стадии?
— Мы работаем с людьми, перенесшими травму сексуального насилия, помогаем им адаптироваться к произошедшему, найти внутренние и внешние ресурсы для продолжения жизни, поскольку часто это не просто надлом, а крах личности. Это насилие в первую очередь. Это и психологическая, и физическая травма, которая влечёт за собой множественные негативные последствия.
Травмирующие события запоминаются не только в сознании, но и на уровне тела, разума и эмоций, а также в отношениях с окружающими, в умении находить контакт с собственной душой и в мотивации жить дальше. Чаще всего, если с человеком происходят подобные бензиновые ситуации, он уходит в себе, погружаясь в мир разрушения, что в дальнейшем может привести к суицидальным наклонностям, зависимостям, депрессиями, агрессивными и аутоагрессивными постоянными действиями, а также другим проблемам, которые изменяют качество его существования. Это тяжелая психологическая травма с долговременными последствиями.
— Почему ребенок, оказавшийся в такой ситуации, соглашается на выполнение просьб насильника и не проявляет активного сопротивления? Почему происходит так?
— Ребенок в семье всегда эмоционально зависит от значимых взрослых людей. Мнение взрослых для него всегда авторитетно. В взаимодействии с родителями ребенок находит способы адаптации к эмоциональному состоянию адаптивности родителя. У него есть потребности в принятии, любви, уважении и одобрении. При этом он может сталкиваться с отвержением или игнорированием, вызывающим страх у него — боязнь быть отвергнутым. С целью избежать страха осуждения или непринятия, ребенок может соглашаться на манипуляции со стороны взрослого, даже не осознавая, к чему они могут привести. Эти манипуляции могут проявляться разными фразами: «Это наш секрет», «Теперь мама не будет тебя наказывать», «Я никому этого не скажу».
