«`html
Илья Олейников
Илья Олейникова любили и продолжают любить зрители. Многие помнят артиста по юмористическому проекту «Городок», а также по его замечательным, добрым шуткам, звучащим из уст этого грустного клоуна. Однако мало кто знает, что в жизни Ильи Львовича было не так много поводов для смеха и радости.
Илья Львович Клявер, именно такое у него настоящее имя, появился на свет в июле 1947 года в Кишиневе, в бедной еврейской семье. Трудно было назвать их жилище комфортным — это был покосившийся старый домик с двумя комнатами и крошечной кухней. В одной из комнат жила семья Клявер, в которой, кроме Ильи, была старшая сестра, а во второй — дядя с семьей и пожилые родители.
Отец Ильи зарабатывал на жизнь изготовлением шор (боковых наглазников) для лошадей, а мама занималась воспитанием детей и ведением домашнего хозяйства. Детям приходилось много работать, помогая родителям, и Илья смог учиться только в вечерней школе. Однако у него недостаточно сил для учёбы, и вскоре он утратил интерес к наукам. Тем не менее, родители приобщили сына к миру искусства. Изначально Илья пытался играть на скрипке, но у него не получилось. Зато занятия на аккордеоне стали для него успешными.
Началом артистической карьеры Ильи стали выступления на небольшом импровизированном «сцене» — деревянном стуле, с которого он развлекал гостей. Ему удавалось это неплохо: он пел, декламировал стихи и корчил уморительные рожи, повторяя заученные фразы из различных фильмов.
После одного из таких выступлений пожилые гости одобрительно похлопывали его по щекам, что оставляло у Ильи двойственные чувства. В автобиографической книге Олейников вспоминает, что такая слава иногда приносила ему болезненные ощущения, и его щеки, которые еще недавно были розовыми, становились синюшными на несколько дней.
Когда Илье исполнилось 18 лет, он принял решение испытать удачу в Москве. Поступление в цирковое училище далось ему без особых трудностей — он подготовился, работая в Кишиневском кукольном театре. Позже, с грустным юмором, артист признался, что лицедейство стало единственным путем для него. Напоминаем, что перспективы в области науки для него не существовало, и для артистов грамотность не всегда была обязательным требованием.
Юмор и телевидение
Творческая карьера Ильи Олейникова стартовала еще в студенческие годы, когда он начал подрабатывать на сцене Москонцерта. Его монологи и юмористические скетчи неизменно пользовались успехом. Илья использовал тексты известных авторов, таких как Семен Альтов и Михаил Мишин, но всегда добавлял что-то свое в их интерпретации.
После получения диплома циркового училища, Илья Олейников ушел служить в армию. После демобилизации он ненадолго вернулся в родной Кишинев, где выступал в эстрадном коллективе «Зымбет».
В 1974 году артист переехал в Ленинград, где приобрел популярность благодаря своим юмористическим монологам. Спустя три года Клявер обрёл прекрасного партнера — Романа Казакова, который стал его лучшим другом. Комичным казалось не только их сценическое взаимодействие, но и разница в росте: Илья с его 190 см был на целую голову выше партнера. Их диалоги и скетчи были весьма популярны среди зрителей СССР, а пара даже одержала победу на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады.
Коронная фраза их юмористической пары, «Вопрос, конечно, интересный», повторялась многократно, став своего рода фирменным знаком их выступлений.
В 1986 году Илья Олейников столкнулся с тяжелым ударом — его партнёр Роман Казаков скончался. На протяжении четырех лет артист искал новые партнерские отношения и работал с несколькими коллегами, но без особого успеха. Ситуация изменилась, когда на съемках комедийного фильма «Анекдоты» Илья встретил Юрия Стоянова. Эта встреча оказалась судьбоносной, и с тех пор артисты не расставались. Их творческий дуэт быстро начал восприниматься как единое целое.
В 1993 году Олейников и Стоянов запустили собственный проект под названием «Городок». Передача быстро завоевала огромную популярность и стала одной из самых рейтинговых на телевидении. За 19 лет существования «Городка» вышло 284 выпуска, и передача дважды была удостоена телевизионной премии «ТЭФИ». В 2001 году Илья Олейников и Юрий Стоянов получили звания народных артистов России.
Клоун, который смеялся сквозь слезы
Илья Олейников (Клявер) — артист с непростой судьбой, который учил зрителя смеяться, несмотря на то, что ему самому убить веком смеха иногда удавалось не часто.
Будущий народный артист России родился в Кишиневе в бедной еврейской семье, и с юных лет он, как мог, помогал родителям по хозяйству. Он едва успевал посещать занятия в вечерней школе, которые, впрочем, не вызывали у него особого энтузиазма. Это трудно пережитое детство определило дальнейшую судьбу молодого человека — так как артистам не требовалась высокая грамотность, Илья Клявер решил поступать в Московское училище циркового и эстрадного искусства. Затем последовала служба в армии и знакомство с главной любовью его жизни — Ириной Олейниковой, от которой он и позаимствовал свой сценический псевдоним.
Популярность будущей звезды пришла к нему благодаря совместным выступлениям с Романом Казаковым, но после его неожиданной смерти от рака, Олейников потерял не только верного друга, но и партнера по сцене, замену которому он не сумел найти, пока не встретил Юрия Стоянова.
Вечный балагур, ограниченный эпизодами
С юных лет Юрий Стоянов отличался шутливым нравом и интересом к розыгрышам. Его родители, желая направить энергию сына в конструктивное русло, записали его в драматический кружок при Одесской киностудии. Он также обучался в музыкальной школе, где играл на гитаре, а в поэтической школе совершенствовался в декламации стихов. По окончании ГИТИСа и поступлении в БДТ им. Товстоногова, он оказался ограничен эпизодическими ролями — ему не давали серьезные роли, и даже когда он появлялся на сцене, его реплики были минимальны. Стоит отметить, что отсутствие востребованности сам актер принимал стойко и не терял надежды на успешную карьеру в кино, несмотря на разочарования в театре. И его терпение в конечном итоге окупилось.
Их судьбоносная встреча произошла на съемочной площадке фильма «Анекдоты». Хотя они уже были знакомы, особого внимания друг на друга не обращали. Однако их невостребованность на съемках объединила их — оба актера получили эпизодические роли, которые не приносили никакой гордости, но отказаться от них было невозможно. Олейников получил роль Горького, а Стоянов — императора Александра I. Оба присутствовали на площадке на протяжении всего времени съемок по требованиям режиссера. Чтобы скрасить ожидание, Горький и император, будучи эксцентричными персонажами, находили себе время для общения в курилке, где делились друг с другом своими переживаниями.
10 июля Илья Львович и Юрий Николаевич вдруг обнаружили, что родились в один день. Это произошло, когда они встретились неподалеку от съемочной площадки, оба нагруженные пакетами с алкоголем и закуской. В тот день они отметили праздник с размахом, и с этого момента их дружба, совместные выступления, известный «Городок» и традиция поднимать тост за здоровье друг друга, где бы они ни были, стали уже привычными.
О том, как трудно иногда утихомирить свою совесть
Нравственность — категория высокая. Я примеряю одежку нравственности на мое бренное тело, и мне нравится, как она на мне сидит. Однако иногда в жизни случаются такие казусы, которые окунают твою высоконравственную натуру в такие помои, что отмываться после погружения бывает невероятно сложно. Столь длительное вступление в этой главе я, как вы уже, наверное, догадались, затеял неспроста. Со мной, выражаясь высоким стилем, приключилась та же ситуация. Дело оказалось следующим.
Когда до окончания училища оставалось всего полгода, я осознал, что без Москвы мне не обойтись. Я понял, что хочу Москву так же, как женщину, что вожделею её, и готов задушить её в своих объятиях. Но как это сделать? Для того чтобы покорить столицу, нужна была московская прописка, и вот это слово было отнюдь не простым — как камень.
Варианты получения этой желанной прописки были немногочисленными. На самом деле их было всего два. Вариант первый — произвести какой-то героический поступок, например, отправиться в космос или задержать американского шпиона. Я сразу отмел этот вариант, посчитав его неприличным и слишком легким.
Оставался другой вариант, и он, как видно, последний — женитьба! Вот это была задача! Найти за 160 дней женщину, влюбиться в нее (это реально), влюбить её в себя (это уже нереально), жениться на ней (это совершенно нереально), записать её «прописку» в паспорт (абсолютно невозможно), и в конечном итоге поселиться на жилплощади законной супруги — всего этого было просто несбыточно. Но мы не привыкли отступать, и чем недоступнее цель, тем желаннее она кажется.
Весь подход к делу нужно было рассмотреть с прагматичной стороны, и чтобы эта прагматичность не противоречила моральным принципам, мне повезло найти такую же прагматичную даму. Я нашел её — звали её Эллочка, и она была похожа на мышку. Несмотря на свой невысокий рост, она могла укусить за причинное место так, что было бы больно. Это была деловая девушка с решительным характером, и она сразу мне сказала:
— Тебе нужна прописка, а мне — свобода и двухкомнатная квартира. На квартиру не рассчитывай. Только на прописку. Понял?
— Понял-понял! — ответил я, несколько озадаченный напором и силой этой серой антипода кошки.
— Но для родителей — никакого фиктива. Для родителей мы будем натуралами. Муж и жена. Если они заподозрят подвох — прощай прописка и квартира. Поехали, знакомиться.
Схватив меня в охапку, она выкинула меня сначала за дверь, потом на улицу, затем посадила в такси, после чего выкинула из него, и наконец, окончательно запихнула меня в двери своего отчего дома.
Родители Эллочки — люди добрые, скромные труженики науки. Даже как-то неудобно было их обманывать, но что поделаешь? Ставка была слишком высока. На кону стояла её величество московская прописка. Так мы начали изображать любящую пару всеми доступными средствами, и делали это так мастерски, что скоро у нас появился некоторый автоматизм, сравнимый разве что с синхронным плаванием.
— Элюсик, любовь моя, если не трудно, передай мне, пожалуйста, соль и винегрет.
— Илюсик, роднулька, может быть, оливье?
— Нет, Элюсенька, только винегрет.
И вновь — чмок в щечку.
— А мне, милый, водочки!
И снова чмок в щечку, чмок в щечку, чмок в щечку. Тьфу, вспоминать противно! Вообще всё складывалось казалось бы настолько хорошо, что в душу стали заползать мрачные предчувствия, и они как раз оправдались.
Здравствуй, Юрик!
Однажды, погожим июньским утром, когда я отчаянно пытался прийти в себя после тяжелых выходных, ароматный телефонный звонок разорвал тишину одиночества.
— Добрый день! — прощебетал жизнерадостный голос (то ли девичий, то ли женский).— Это вас с Ленфильма беспокоят.
— Я вас слушаю, — сказал я несколько озадаченно, ведь киностудии редко уделяли мне своё внимание, а точнее, никогда.
— Мы хотели бы предложить вам роль Горького в одном из фильмов.
— Это не важно, в каком фильме, — перебил я, — я всю жизнь мечтал сыграть Горького. Как бы мне прочитать сценарий?
— А вы сейчас приезжайте,— сказали все тем же жизнерадостным голосом.
Через час я уже разложился в кресле и читал сценарий. Я читал его очень внимательно, но не обнаружил никаких следов присутствия Горького в произведении.
— А где Алексей Максимович? — тревожно спросил я.
— Ах, извините, — смутилось руководство и передала мне засаленную бумажку с запиской, где карандашом было написано:
Дополнить к стр. 32. В кабинет Сталина входит Горький.
Сталин. Товарищ Горький, вы написали роман «Мать»?
Сталин. Почему бы вам не написать роман «Отец»?
— Это всё? — в недоумении спросил я.
— Ну и почему же всё? — обиделась помощница режиссера.— Виктор Николаевич (так звали режиссера) просил передать, что полностью вам доверяет. Придумывайте, что хотите. Чем больше, тем лучше.
В преддверии съемок я только и делал, что сочинял комические сценки с участием Алексея Максимовича Горького, но всё это оказалось напрасным. Виктор Николаевич, не отступая от прописанного сценария ни на йоту, пресекал любые мои предложения с яростью.
— Это у себя где-нибудь в Титюшах, по вашему желанию, может быть всевозможный бред. Но только там, в Титюшах. А мы здесь делаем кино! Понимаете, кино!
Закончились мои пререкания тем, что мне было отнято даже междометие «да», которым Горький отвечал на вопрос Сталина, не он ли случайно написал «Мать». В ответ на этот весьма важный вопрос, мне было разрешено только многозначительно кивнуть, словно да, действительно написал, а кто же еще?
Судьба распорядилась так, что в том же фильме на роль Александра I также был приглашен Стоянов. Если мой Горький был Великим немым, то царю Стоянова было позволено лишь три слова, одно из которых было «мудак». Так царь изгонял и говорил: «Пошел вон, мудак». Конечно, для самодержца это было скучно и недостаточно. Но Стоянов успокаивал себя тем, что первым в советском кино он произнёс это слово с экрана. Я бы даже сказал, он им гордился.
Фильм снимался летом. Наши сцены были отсняты в первый же день, но режиссер insisted чтобы актеры, независимо от их занятости, находились рядом в течение всех съемок.
— Зачем? — удивлялись мы.
— А вдруг понадобитесь? — весомо отвечал Виктор Николаевич. — Мало ли какая дурь мне может прийти в голову!
Однажды, ожидая какого-то неожиданного глупого прихода, я притащил с собой сумку. В сумке не было книг, и уж точно не было музыки. Увы, там была водка. В это же время из-за кустов выплыл Стоянов с точно такой же сумкой. Мелодичное позвякивание доставляло удовольствие.
— Юра, — сказал я, — зачем эти подарки? Сегодня мой день рождения, значит, я угощаю!
— Как? — изумился Стоянов. — И у меня сегодня день рождения. Вот почему я набрал так много водки! Теперь мы оба были в шоке. Не сговариваясь, мы вытянули паспорта. Я отдал ему свой, а он мне — свой. Каждый из нас долго и критически изучал паспорт другого. Сомнений не было. Мы с ним оба родились в один день и один месяц. Правда, с разницей в десять лет, но это уже не столь существенно.
Личное дело. Юрий Стоянов
Родился 10 июля 1957 года в селе Бородино под Одессой в семье врача-гинеколога и педагога.
Окончил Московский государственный институт театрального искусства имени А.В. Луначарского (ГИТИС). До 1995 года состоял в труппе театра БДТ.
Снялся в фильмах «Ландыш серебристый», «Бальзаковский возраст, или Все мужики сво…», «12». Народный артист РФ.
Женат в третий раз, у него трое детей, две падчерицы (дочери жены Елены от предыдущего брака) и внук.
Илья Олейников
Родился 10 июля 1947 года в Кишиневе в семье шорника и домохозяйки.
Настоящая фамилия — Клявер. Псевдоним Олейников был взят от фамилии жены, когда он начал работать в дуэте с Романом Казаковым.
Окончил Московское государственное училище циркового и эстрадного искусства.
Дважды состоял в фиктивных браках ради прописки в Москве. Третья жена Ирина Клявер — бывшая певица, кандидат химических наук.
Сын Денис Клявер — певец, солист группы «Чай вдвоем». У Илли двое внуков — Тимофей и Эвелина (дочь Клявера и Евы Польны).
Основатели Городка
Хотя они были знакомы и раньше, особого интереса друг к другу не проявляли. На съемочной площадке их сблизило общее отношение к собственным крошечным ролям — оба испытывали неловкость играть такие маленькие роли, но выбора у них не было. Часто они сбегали вместе на перекур и делились своими впечатлениями. Съемки проходили летом. 10 июля Олейников принес на площадку сумку с водкой и закуской, чтобы отпраздновать свой день рождения. У Стоянова оказался точно такой же набор. «Поморгал Илюша на меня своим тиком», и что-то у него с тех пор в голове отложилось. «Про нас… ну как это может быть, чтобы в один день?» — фотографии идейная конструкция о том, что это что-то значит, — рассказывал Стоянов. Сначала они стали вести рубрику в программе Кирилла Набутова «Адамово яблоко», собирали самые интересные анекдоты и инсценировали их раз в месяц. Когда канал Россия заказал специальные съемки этой рубрики, стало ясно — из этого может получиться отдельная программа. Однако Стоянов, даже когда несколько серий «Городка» уже вышли в эфир, всё равно считал это что-то несерьезным и не планировал покидать театр. Решиться на этот шаг ему помог случай: актер увидел распределение ролей в очередном спектакле, где напротив его фамилии стояло примечание: «Выходит Обноскин с гитарой.»
В тот же день актер написал заявление об уходе и позвонил Олейникову. «Молобздец!» — одобрил тот поступок партнера и подтвердил, что не бросит его в сложной ситуации. Когда их начали узнавать на улицах, Олейников настоял, чтобы они совместно ездили на концерты и делили все полученные от них доходы пополам. Стоит отметить, что в «Городке» Стоянов получал даже больше — по инициативе друга. Илья сразу расставил все точки над «i» в их финансовые отношения: «Мы всё делили пополам; за все годы существования «Городка» ни разу не выясняли финансовые вопросами.» Это довольно редкость, как известно, в телевизионном, концертном бизнесе, чтобы не было обиженных, — упоминал Стоянов. К 2000 году их программа получила три премии «ТЭФИ», а сами участники добились долгожданного признания. Оба продолжали мечтать о реализованности в кино, однако действовали совершенно по-разному. Харизматичный Олейников так сильно ассоциировался у зрителей с «Городком», что снимался в основном в комедиях. Стоянов же раскрыл свой драматический талант после съёмок в фильме «Двенадцать» Никиты Михалкова. У обоих партнеров появились проекты в стороне, но «Городок» всё равно продолжал существовать — пока жил их дуэт.
Последние годы
После одной поездки в Америку, где он смотрел мюзикл «Чикаго», Илья Олейников заболел этим жанром. Он мечтал поставить мюзикл в России и за несколько лет до своей смерти решился на этот шаг. Илья сам придумал сюжет и написал музыку, продал квартиры, которые купил на черный день в конце 90-х, и на вырученные деньги заказал дорогие декорации и шикарные костюмы для актеров. Главную роль в спектакле «Пророк» играл он сам, а сам мюзикл должен был стать притчей о блудном веке с бюджетом в 2,5 миллиона долларов. Юрий Стоянов, сначала пытаясь осторожно отговорить партнера от безумной идеи, впоследствии понял, что это бесполезно. Олейников, движимый мечтой, отказывался слышать о бизнес-планах, а грамотного продюсера рядом не оказалось. После нескольких спектаклей мюзикл пришлось закрыть из-за нерентабельности. На его создателя было горько смотреть. Илюша выносил и производил на свет это дитя, связывая с ним надежды и любовь. Но увы, его «дитя» оказалось нежизнеспособным, и он никак не мог на это повлиять… Мужчине было трудно с этим смириться. Он выглядел угрюмым и подавленным, — вспоминал Стоянов. Через несколько месяцев на съемках «Городка» у Ильи Олейникова пропал голос. Осиплость не проходила, и им пришлось пригласить другого актера для озвучивания, пока Олейников проходил обследования у фониатра и других специалистов.
Когда выяснили диагноз — рак легкого — медики настоятельно рекомендовали, чтобы актер продолжал работать. «Городок» буквально продлил ему жизнь: тяжелобольной человек полгода между химиотерапиями ездил на съемки и чувствовал, что всё ещё может наладиться. В выздоровление своего партнера верил и Юрий Стоянов: «В наших разговорах слова «опухоль» и «рак» не произносились. Мы называли это «неким образованием». Лечение удалось, если можно верить врачам, но оно было очень тяжёлым. О том, через какие муки прошел Илья, с каким напряжением боролся и каким трудным было находиться перед камерами, знают только те, кто был с ним на площадке. В конце октября 2012 года артисты отсняли очередной выпуск, а спустя несколько дней у Олейникова поднялась температура, и его госпитализировали. Начали лечение. Юрий Стоянов уехал на творческий вечер, но постоянно оставался на связи с семьей партнера. Рано утром 11 ноября пришла смс от сына Олейникова, Дениса Клявера: «Папа умер». Похоронив своего друга и партнера, Юрий Стоянов принял единственно возможное решение: закрыть «Городок». Без одного из них проект оказался невозможным.
«`
